Участвуйте в конкурсе «Стихи о городе»

Мой проспект называется именем Стачки –

И плевать я хотел на угар перемен!

Здесь трамвая дождусь, а сойду у «табачки»,

Где под каменной аркою встречу Кармен,

Чьи пиковые очи огнём истерзали:

Вот и в небе они – звездопад, звездопад…

Очи мне ворожат на ростовском вокзале,

Если вдруг соберусь уезжать наугад.

«Мой червовый король…» – прошептала вчера ты,

А сегодня хохочешь надменно в лицо.

Из-за чёрных очей совершали растраты

И гортань забивали горячим свинцом.

Что гадать по руке?! Мне – любовь да измена,

А измена – как вольному воля теперь.

Я бы вырваться мог, да не вырвусь из плена

Этих чёрных очей – и паду аки зверь.

Зря ли арка советской эпохи барокко

Оказалась прочнее сплетения рук!

Счастье наше – несчастье, сплошная морока

И бессонные сны, и излуки разлук.

Напоследок твои обнимая колени,

Ужаснусь, если вывернет душу тоска.

Ах, моя ты Кармен!.. Я – цыганский твой пленник.

Кто мне скажет, зачем я тебя отыскал?

Расставаться пора, а уже не расстаться.

Серебристой дороги свернулась петля,

И товарки твои томно выкажут статность,

Что барона пленит и пленит короля.

Мой проспект называется именем Стачки –

И плевать я хотел на угар перемен!

Здесь трамвая дождусь, а сойду у «табачки»,

Где свою никогда не увижу Кармен,

Не увижу Кармен…

Белый снег – на радость? или горесть? –

Заметай по маковки Москву.

Всё равно переключаю скорость

И на полной скорости живу.

Я нежданного дождался чуда –

Снегом выбелен бульвар Цветной:

Снег летит, летит из ниоткуда,

Снег летит, летит не стороной:

Хорошо ли, плохо ли – не знаю,

Да с тобой расстались навсегда,

И кремлёвская стена резная

Разделяет наши города.

Отшучусь короткой эсэмэской,

Если с Дона ты напишешь вдруг,

И тебе не расскажу, что не с кем

Выезжать на снежный скользкий круг.

На любовь ответа нет простого:

Был Цветным бульвар – белеет он.

Ты пришла ко мне из сна цветного,

А уходишь в чёрно-белый сон.

Этот зимний сон к чему, о чём он?..

Вспоминаю лишь тебя одну:

Стала жизнь моя совсем никчёмной –

Уезжаю в город-на-Дону.

Посреди степи растешь, мой Город…

Ближе нет тебя, роднее и чудесней.

Твой покой хранят Урала горы

И благословляют бессловесно.

Днем и ночью, летом и зимою,

Где б не довелось мне оказаться,

Неразрывна связь меня с тобою.

Не могу не быть я салаватцем!

И когда я вовсе перестану,

Огоньком в тумане не растаю.

Но душа торжественно и странно

Обратится воробьишек стаей …

И Эйяфьядлйёкюдля йоукюльхлёйпы.

От Питера до Рязани
От Балтики до Оки
Кочую с дырой в кармане
Под чёрно белые сны.

В плацкартном на верхней полке
Смотрю на мир с высока.
В вагоне времён перестройки
Я еду из града Петра!

От Пушкинской до Почтовой
От Всадника до Кремля
С гитарой, увы, не новой
Кочую я как всегда!

От Павла до Коловрата
От белых ночей до темна
Я еду из Петрограда
Чтоб выйти в Рязани два.

На встречу с Рязанским Олегом
На поезде ночью спешу
Чтобы в утром, с рассветом
Там встретить судьбу свою!

Двор-колодец, закоулки,

Лиговский проспект.

Я нашёл в кармане куртки

В прошлое билет.

По проспекту на «Восстанье»

Поверну, волнуясь.

Словно школьник на свиданье,

Питером любуюсь.

Старый Невский бесподобен

В мраморной ночи.

И его ласкают робко

Серые дожди.

Здесь Суворовский налево

И «Советских» целый ряд.

В детство дверь ведёт несмело,

Где Овсяниковский сад.

Дом одиннадцать, сутулясь,

Сквозь года глядит устало.

Словно школьник, я волнуюсь,

Что вернулся запоздало.

Этаж первый, вход под аркой.

Детства дни летели гладко.

Двор-колодец, коммуналка.

И у дворника овчарка.

Память бродит по округе,

По слепому чердаку.

Там бельё сушили люди.

Ванных не было. Адью!

Самокат на всю ватагу.

Трёхколёсный «лисапед».

Самосвал железный жалко:

Я уехал, а он нет!

Окотилась в доме кошка,

И под ручку малышня

На котят смотреть ходила

Всей гурьбою не спеша.

«Фотик» новый у мальчишки,

То ли «Смена», то ль «Зенит».

И смотрел на нас парнишка

Сквозь советский объектив.

А на Мытницкой дождь

Капает с неба.

А на Мытницкой люди

Бредут под зонтами.

Я иду осторожно,

Словно в тумане.

Я снова здесь!

Но, увы, я не с вами…

Красносельский район, Петербург,

Облака плывут над заливом.

И я вспоминаю, мой друг,

О том времени нашем счастливом.

Ленинград, новостройки, «Рубеж».

Детства дни летят незаметно.

И твой новенький велосипед

Километры наматывал летом.

Стрельня, Гатчина, Петродворец.

Мы облазили всю здесь округу.

Ломоносов, Университет,

С «головою» фото – для друга!

Трубы ил качали на берег,

Чтобы вырос потом «Юго-Запад».

На обедах экономили деньги,

Чтобы пышек купить нам на завтрак.

Камыши, овраги да речки,

Что, петляя, текут прямо в «Финский».

Папиросы, блатные словечки.

А с «бабины» - Высоцкий, Вертинский.

Переехали из коммуналок,

С проходных дворов в новостройки.

В Старо - Паново цыганок

Обходили сторонкой по тропке.

В Сосновой Поляне – берёзы.

Чистое озеро - в Красном селе.

В Можайске - высокие горы

Памятны мне и тебе!

В Урицке учились мы в школе.

«Аллея Славы», плоты.

Крики чаек над северным морем

Да светлые наши мечты!

На шее ключи от квартиры

Звенели на чёрном шнурке.

Яблони, сад да рябины

Снятся мне часто во сне!

Ночной поезд Питер-Москва.

Ночной поезд, плацкартная полка.

Позади Летний сад и Нева.

Позади Фонтанка и Мойка.

За окном спит темнота,

Огоньки ускользающих станций.

Я опять из града Петра

Возвращаюсь хмельным иностранцем.

Позади Медный всадник и Мойка,

Две свечи Ростральных колонн.

Позади Львиный мост и «Апрашка»,

Промокший вокзальный перрон.

Холодает, конец октября.

То ли снег, то ли дождь провожает.

И на рельсах сырая листва

Мне дорогу домой устилает.

За окном Бологое и Тверь.

За окном Валдай засыпает.

Впереди княжеский Кремль

В тишине столетья считает.

Впереди Царь-пушка, Неглинка,

Место Лобное, Старый Арбат.

Впереди Таганка, «Ходынка»

И Нескучный задумчивый сад.

Тихо в тамбуре скрипнула дверь.

Проводница чай наливает.

«Боковушка», бельё и постель.

И Радищева парень читает.

У дома старая ветла

Устало ветками качает.

Старушка-мама у крыльца

Меня заблудшего встречает.

А в палисаднике сирень

Скребётся веточкой в окошко.

На двор ложится в полдень тень,

И на дровах уснула кошка.

Мой милый край, родной посёлок,

Нечасто видимся с тобой.

Но, приезжая в Белоомут,

Я возвращаюся домой!

Мы разбрелись по городам -

Работа, дом, жена и дети.

Но всё же иногда к друзьям

Спешу по трассе на рассвете!

Мы вспомним всё:пожар в десятом,

Сгоревший лес, огонь на Моховом

И как гоняли мы когда-то

На скутере под вечер с ветерком.

Разлив весной, всю залило округу.

И под водою огороды и поля.

Амфибия, усталая подруга,

Народ перевозила не спеша.

По льду зимой ходили через реку,

Стояли вешки, протоптана тропа.

На правом берегу – автобус до райцентра.

На левом – застывшие в снегу дома.

Мы вспомним всё: бугровики и зеленушки,

Рыбалку на Истоке и паром,

Клубнику луговую, древние избушки

И чая вкус с вишнёвым пирогом.

Здесь не было монголов и французов.

И немец в сорок первом не дошёл.

Родимый край, посёлок Белоомут,

Ты ночью спишь спокойно за Окой.

Санкт-Петербург, дворы – колодцы,

Нева, Фонтанка, Мойка за углом.

Я по ступеням вниз спускаюсь робко,

Чтоб не тревожить городской покой.

Гранит уснул безмолвной белой ночью.

В туманной дымке - замки и дворцы.

Великий город, временем не стёртый,

На акватории седой Невы.

Меня встречали чайки на рассвете.

Пролёт моста, как взмах крыла.

Кораблик в небе над Адмиралтейством

Плывёт куда-то в облаках.

И немы стражи: сфинксы и атланты.

На постаментах застыли молча львы.

Хранящие покой античные гиганты

Без суеты встречают свои дни.

Я снова здесь. Я дома, на Дворцовой,

Под сенью Александрийского столпа.

И Пётр Святой, задумчивый и строгий,

Своим крестом перекрестил меня!